— Вряд ли. Обнаружить бомбы прямым поиском невозможно. У нас нет ни времени, ни сил, ни средств.
— Но мы можем попытаться найти человека, который знает, где они. Доподлинно знает.
— Мозгу?
— Его.
— А если он ничего не скажет? Если он будет молчать?
— Да, он может молчать. Или может, почуяв опасность, рвануть заряд… Стоп! Как он может рвануть заряд?
— Обыкновенно…
— Обыкновенно не выйдет. Эту бомбу не сбросить с самолета. И не подорвать на месте.
— Почему? На месте как раз возможно. Присоединить электродетонатор или что-то вроде него, размотать провод, подсоединить к клеммам динамо-машины и…
— Он не станет взрывать бомбу с помощью динамо-машины. Он никому не передоверит эту обязанность. А вдруг получивший приказ на взрыв исполнитель передумает или, поняв, какая судьба ему уготована, откажется от задуманного. Или на него набредет случайный милицейский патруль и отберет ту адскую машину.
Нет, он не станет рисковать. Не станет подставляться под случайность. Он будет рвать заряд лично. Только лично!
Но он не захочет погибнуть в пекле атомного взрыва. Ведь кто-то должен шантажировать мир второй бомбой. И не сможет укрыться от взрыва, если надумает использовать проводные взрыватели. Потому что рвет не толовые шашки и не связку гранат, от осколков которых можно укрыться в наскоро отрытом окопчике. Или в бетонном бункере. Он подрывает атомную бомбу. И, значит, он использует радиовзрыватель.
— Радиовзрыватель тоже подразумевает присутствие вблизи места взрыва.
— Значит, он придумал такой взрыватель, который может быть удален на многие километры. Потому что у него нет других возможностей управлять взрывом лично и не погибнуть в нем. Значит, этот взрыватель находится рядом с ним.
— И если мы найдем его, мы сможем предотвратить взрыв.
— Да, нам надо искать террориста, а не бомбу! Нам нужно искать первоисточник зла!
Куратор быстро поднял трубку телефона. И набрал какой-то номер.
— Сергея Петровича. Быстрее, пожалуйста. Здравствуй, Петрович. У меня к тебе очередная просьба. Личная просьба. Да. Опять спешная. Самая спешная из всех, с какими я к тебе когда-либо обращался. Мне нужно установить местоположение одного мобильного телефона. Сию минуту установить. Пока он еще есть. Пока он не выброшен в мусор. А выброшен он может быть в любую следующую секунду, потому что его засветили десять минут назад.
Нет. За эту услугу я буду благодарен в тройном размере. Поставь на уши всех своих технарей, но сделай. Если тебя за это уволят, я тебе буду выплачивать пенсию в размере твоего оклада плюс десять процентов. До конца жизни буду выплачивать.
Хоть через космос, но только сделай! Диктую номер…
Куратор положил трубку и тут же поднял ее вновь.
— Звони своему клиенту. И говори хотя бы минуту. О чем хочешь говори. Главное, говори. Нам нужно активизировать его линию.
Резидент набрал номер.
Гудки.
Гудки.
Гудки.
Гудки…
И ощущение полной безнадежности. Если бы на месте абонента был человек, имеющий или ранее имевший отношение к разведке, он после первого звонка мгновенно бы «отрубил» линию. И никогда бы уже по этому телефону не позвонил. И никогда бы по нему не ответил.
Если бы имел хоть какое-то отношение к разведке…
Этот абонент, конечно, не разведчик. Но, судя по его действиям, имеет очень развитую логику. И не менее развитое чутье. Собачье чутье. По идее, он не должен второй раз поднять трубку.
Но вдруг? Вдруг у него нет поблизости другого телефона. Или он не осознает всей степени опасности, исходящей от случайного звонка. Или, может быть, настолько уверен в своих силах, что уже считает ниже своего достоинства прятаться. Вдруг он…
— Слушаю.
— Это снова я.
— Кто я?
— Тот человек, который звонил вам несколько минут назад. У меня есть для вас дополнительная информация. Очень важная информация.
Теперь говорить, говорить, говорить, набирая секунды открытого эфира. Теперь, главное, не дать ему раньше времени прервать связь.
— Для вас важная, которая…
— Мне не нужна дополнительная информация, — сказал Мозга и отключился от связи. И очень внимательно посмотрел на телефон.
— Вот что, — сказал он одному из своих подручных. — Смени этот телефон. И этот номер.
— Зачем?
— Затем, что мне не нравятся звонки от людей, которых я не знаю. Тем более подряд два звонка. Береженого бог бережет…
— Ну что? — спросил Резидент, напряженно глядя на прижавшего трубку к уху Куратора. — Успели? Или…
— Записываю, — спокойно сказал Куратор, — двадцать пять километров на северо-запад от города… Широта… Долгота… Карту бы, конечно, лучше. Факс? Есть факс. По тому же номеру. Стартуйте.
Факс зашумел, и из его нутра полезла белая бумага. Бумага, испачканная множеством темных, белых и серых пятен и линий. Полезла напоминающая фотографию карта. Вначале одна. Потом вторая. Потом третья.
Первая карта была масштаба области. С крестиком, поставленным на одном из городов. Вторая — масштаба города. С более крупным крестом, прорисованным в левом верхнем углу. Третья карта была выполнена в масштабе двадцать пять метров в сантиметре. С большим крестом посередине. С крестом, поставленным на отдельно стоящем, окруженном по периметру забором здании, с хорошо просматриваемыми трубами, балконами и входными дверями.
Здании, где находился абонент. Тот, который хотел взорвать бомбу. Взорвать страну.
— Ну что? Работаем сами? — спросил Резидент.
— Сами. Больше некому, — согласился Куратор. На сбор компании у нас нет времени.
— А как же приказ?
— Считай, что ты его получил.
— От кого?
— От меня.
— Ты же Куратор.
— Значит, от Куратора.
— А Куратор от кого?
— А это уже не твоя забота. Это забота Куратора..
Глава 71
До места было немного — триста километров. Но эти триста километров нужно еще было преодолеть. Быстрее, чем на поезде. И быстрее, чем на автомобиле.
Эти триста километров нужно было преодолеть почти мгновенно. Чтобы успеть до того, как террорист замкнет цепь электродетонатора. Потому что, когда он это надумает сделать, было неизвестно. Об этом можно было только гадать. И все равно не угадать.
— Значит, самолетом?
— Самолетом. Иначе можем опоздать.
Ближайший аэродром был военным. Может, и лучше, что военным. В гражданский самолет впихнуться со всем тем, запрещенным к перевозу, имуществом было затруднительно. А без него лететь смысла не имело.
Значит, военный.
К самолетам подбирались, используя универсальную для нового времени отмычку.
— Слышь, друг. Нам бы тут в одно место слетать нужно.
— Вы ошиблись адресом. Это военный аэродром, а не аэровокзал. Вам нужно в город. Вам нужен «Ту» или «Як»…
— Слушай, нам не надо аэровокзал. Нам военный самолет нужен. Чтобы с большим багажником.
— Ну вы — хохмачи.
— Ты че, в натуре, смеешься? С тобой без балды базарят, А ты как беспонятливый. Нам военный самолет надо. Чтобы товар свести. Туда, куда гражданские не летают. Ну что, нам там из-за одной партии шмоток аэропорт городить?
— А куда же военный сядет?
— Туда, куда надо, сядет. На аэродром сядет. На военный. Где нас уже кореша ждут с машинами и бабками. Усек?
— Может, вам в сельхозавиацию? У них «кукурузники» куда угодно приземлиться могут…
— Ну, ты совсем замороженный. Сказано, военный — значит, военный. Значит, вынь — да положь. Кто у вас тут за самолеты отвечает?
— Полковник Коновалов.
— Давай сюда своего полковника.
— Да вы что! Это же воинская часть…
— Колян, отстегни ему, чтобы у него в башке прояснение случилось.
— Слышь. Тебе сколько дать? Чтобы ты полковника сюда приволок.
— Чего дать?
— Баксов дать. Полштуки хватит?
— Полштуки — это сколько?
— Это пятьсот. Двести пятьдесят счас. Двести пятьдесят после.
— Пятьсот?! Да я его из-под земли…
Полковник прибыл на удивление быстро.
— Это что это здесь такое происходит? Мне доложили. Кто разрешил гражданским лицам? В гражданской машине?!
— Слышь, бугор со звездами. Ты не пыли. У нас тут дельце одно фартовое. Для тебя фартовое.
— Немедленно отгоните машину! Или я вызову караул…
— Ты, бугор, видно, что-то не понимаешь. Ты, видно, не хочешь полста штук баксов срубить. За полчаса работы. Так мы тогда поедем другой аэродром искать.
Полковник замер. Словно аршин проглотил. Быстро оглянулся по сторонам. И переспросил враз севшим голосом:
— Сколько, сколько?!
— Полста. За одну ерундовую услугу.
— Какую услугу?
— Перебросить багаж. Из пункта А в пункт Б, — прочертил в воздухе дугу один из заказчиков.
— А вдруг он запрещенный? Груз.
